Могут ли идеология и прагматизм идти вместе, на что когда-то претендовали Братья-мусульмане, либо же это неизбежно приводит к конфликту интересов, который может вызвать взрыв, свидетелями которого мы стали в Египте? Все, что происходит сегодня в Египте, не только меняет внутреннюю диспозицию в этой стране, но и саму архитектуру взаимоотношений между основными политическими силами и государствами в регионе.

Стоит только взглянуть на среду самих исламистов, которых мы привыкли делить на три потока. Первый, как раньше считалось – «умеренные», ориентированные на принятие демократических норм, электоральную демократию, терпимость, уважение прав меньшинств, в чем они старались убедить мировую общественность, и в чем они немало преуспели. К таким силам можно было в первую очередь отнести Братьев-мусульман в Египте. Мы знаем, что Соединенные Штаты давно достаточно тесно работали с Братьями-мусульманами и видели в них ту силу, которая способна осуществить «демократическую трансформацию» такой страны, как Египет. Второй поток — салафиты, более консервативная сила, более ортодоксальная, тянущая, как принято считать, государства этого региона в прошлое, к законам шариата, к исламистской системе правления. И третий — джихадисты, антисистемные группы, которые не признают саму электоральную парадигму как таковую и действуют против сложившихся систем.

И вот сегодня все вновь переворачивается с ног на голову. Братьев-мусульман в Египте признали незаконной организацией, салафиты, которые в нашем понимании считались радикалами, поддерживают новые власти в Египте и они готовы участвовать в строительстве нового государства и в электоральном процессе, чего еще не так давно не было. Саудовская Аравия, которая по представлению нашего обывателя является главным проводником интересов всех исламистских сил, поддержала военных и фактически выступила против той главной силы, которая осуществляла исламскую трансформацию в Египте. И Турция, которая находится в Сирии по разные стороны фронта с Ираном, сегодня вместе с ним резко осуждает новые власти в Египте. Фактически они противостоят Саудовской Аравии, а что касается Катара, то он остается в союзе с Турцией, но в то же время вынужден проявлять солидарность с решениями Совета Сотрудничества арабских государств Персидского залива.

Такой разворот в расстановке сил, в региональном балансе — это последствия конфликта между идеологией и прагматизмом. Мы были свидетелями того, как остро между собой спорят представители разных исламских организаций. У нас были представители Братьев-мусульман, и салафитов, и многих других организаций, и представители Хизбаллы, ХАМАСА, который находится в тяжелом положении. Недавно новые египетские власти, к удивлению многих аналитиков, обвинили представителей Братьев-мусульман в том, что они состоят в заговоре с ХАМАСОМ. А ведь еще совсем недавно Фатх и Хамас почти договорились о создании правительства национального единства. Какова будет ситуация с будущим Египта? Не получит ли данная история продолжения в Тунисе, как она скажется на ближневосточном конфликте, какие будет иметь последствия для населения Газы, и, наконец, для глобальных сил, прежде всего — для Соединенных Штатов, которые уже не первый раз попадают в тут же самую ловушку. Сначала они довольно быстро сдали Мубарака, теперь — сдали Братьев-мусульман, которых они довольно долго пестовали. Но злорадствовать на эту тему не хочется, потому что ими были вложены огромные ресурсы в этот регион, в поиски союзников, в обеспечение безопасности своих региональных союзников, прежде всего — Израиля. И сегодня эта система ставит американцев в довольно тяжелое положение, потому что анти-американские настроения, кто бы ни приходил к власти в той или иной ближневосточной стране, только растут. Каково будет влияние этой ситуации на то, что происходит в Сирии, в которой Россией предпринимаются огромные усилия для того, чтобы решить данный конфликт в мирном ключе.

Сегодня российская политика, основанная на сдержанности, на определенной доле скептицизма по отношению к тем трансформационным сдвигам в регионе, которые быстро поднимаются на щит нашими западными партнерами, более одержимыми идеями демократизации региона, является исключительно здравой. Более того, она выглядит довольно привлекательной, не даром многие западные наблюдатели отмечают, что российские позиции на Ближнем Востоке сегодня только растут.

Не стоит забывать о том, что Катар является главным спонсором Братьев-мусульман, ведь именно Катар очень активно проводил политику поддержки и продвижения этой группы на те позиции, на которые они попали. Получилось так, что Саудовская Аравия и Катар поддержали в Египте две противоборствующие стороны. Братья-мусульмане являются одним из самых старых движений на Ближнем Востоке, будучи созданным в 1928 году и это движение накопило огромные традиции. Имея ореол гонимых «мучеников», они через родственную им партию «ан-Нахда» смогли победить во время революции в Тунисе, а также оказаться на волне тех протестных настроений в Египте, которые принято называть революцией 25 января. Братьям-мусульманам удалось победить с небольшим отрывом, но от них ожидали кардинальных перемен к лучшему, которые они не смогли осуществить, оправдав ожидания народа. Другой вопрос: а какая другая сила в сложившийся ситуации могла кардинально что-то изменить?

Какова бы не была судьба Братьев-мусульман в Египте, политический ислам как сила продолжает существовать на Ближнем Востоке, поэтому контакты с представителями этого направления нужно поддерживать, иначе привести регион к какому-то мирному решению не представляется возможным. Арабское общество сегодня сильно расколото, поэтому нужна взвешенная, умеренная позиция, как и диалог со всеми сторонами, участвующими в его формировании.